ХVIII-2/6

Александр Михайлович.

Родился 12 декабря 1886 г. в г. Ростове Ярославской гу-бернии, умер в 1931 г. в г. Харбине (Китай) от воспаления легких (некролог был опубликован в газете «Шанхайская заря», Шанхай, 7 мая 1931 г., № 1979).

Курсанты Николаевского кавалерийского училища

Титулярный советник (1914 г.). Окончил Ярославский кадетский корпус в 1904 г. и Николаевское кавалерийское училище в 1906 г., после чего (в 1909 г.) служил в гвардейском запасном кавалерийском полку под командованием гене-рал-майора М. М. Рындина.

По данным от 23.10.1917 г. был кандидатом в Учреди-тельное собрание от партии Народной свободы. Конституционно-демократическая партия, или Партия народной свободы (второе название) представляла левый фланг рос-сийского либерализма. Кадетов еще уважительно называли «профессорской партией», имея в виду высокий образова-тельный и культурный уровень рядовых членов и созвез-дие имен в руководстве партии. Конституционные демо-краты предложили России проверенные конституционные решения и либеральные ценности, давно привившиеся в парламентских государствах. Однако эти ценности и иде-алы оказались невостребованными, что явилось трагедией российского либерализма.

Александр Михайлович Ошанин (справа) с сестрой Татьяной и братьями Иваном и Михаилом. Ростов Великий, около 1902 года

В Первую мировую войну Александр Михайлович участвовал в военных действиях на германском фронте. В чине ротмистра служил в 1-м уланским полку 1-й кавале-рийской дивизии Императорской армии. О периоде между окончанием Первой мировой войны и Гражданской вой-ной имеются интересные свидетельства в мемуарах В. А. Зиновьева «Борьба на Волге (май-октябрь 1918 г.)»: «После демобилизации армии в 1918 г. в апреле мы, группа офицеров 5-го уланского Литовского полка, приехали в Симбирск, где еще в мирное время был расквартирован наш полк. Там мы должны были соединиться с другими нашими однопол-чанами, забрать старые полковые штандарты и перебраться на юг в Добровольческую армию...

Александр Михайлович – курсант Николаевского кавалерийского училища. Ок. 1904 года

Первое время после нашего приезда недавно утвердившаяся большевицкая власть никаких особенных репрессий по отношению к населению не производила. Съестных припасов и хлеба бы-ло в достаточном количестве, даже с избытком. Хлеб, притом белый, что после Петрограда и Москвы казалось невероятным, доставался без всяких карточек и очередей. В кондитерских всюду были выставлены пирожные по нормальной цене. Сим-бирск – маленький помещичий городок, ...ввиду отсутствия фа-брик и заводов, а поэтому и рабочих – жил спокойной жизнью. Нас, офицеров, первое время тоже не трогали. Мы объедини-лись вокруг полковника Ошанина.

Спокойствие продолжалось не так долго. В середине июня начался террор, пошли аресты и расстрелы. Сигналом к этому было выступление чехословаков.

...Большевики забили тревогу. Город был объявлен на осад-ном положении. Посыпались один за другим декреты, приказы о мобилизации офицеров и т.д... Наше положение становилось уже более трудным. Несмотря на то, что мы жили почти в од-ном доме под самым зданием Совдепа на Комиссариатской ули-це, нас пока не трогали. Ходили с обыском довольно часто. На вопросы, почему не служим в Красной армии, мы отвечали, что "мы - украинцы". Этот ответ, видимо, удовлетворял. Больше-вики в то время были наивными.

...Наконец в Симбирск приехал сам Тухачевский. Он вызвал к себе в вагон старших офицеров всех родов оружия. От кава-лерийской группы должен был идти Ошанин. Как передавал по-том полковник Ошанин, Тухачевский говорил в том духе, что на-до приложить максимум усилий, чтобы создать армию, достойную великой России. Речи не было о какой-нибудь «пролетарской» армии... Ошанину было поручено сформировать в Симбирске 1-й кавалерийский полк. Так как вся наша группа состояла из членов одной организации, то дело значительно упрощалось. Ре-шено было приступить к формированию, сортируя людей так, чтобы коммунисты и сочувствующие им попадали в один эска-дрон. Таким образом, при подходе отряда Каппеля мы могли присоединиться к нему уже со сформированной частью.

Несмотря на все приготовления и утешительные бюллете-ни несуществующих военных успехов большевиков, которые развешивались всюду, большевики были в панике. У пристани обще-ства "Самолет" стоял под парами пароход "Ломоносов", на ко-торый уходил каждую ночь весь Совдеп.

Наконец, к вечеру 21 июля совсем недалеко от города за-грохотали орудия со стороны Новодевичьего, откуда большеви-ки меньше всего ожидали наступления... Скрытно выйдя из Сызрани, форсированным маршем пройдя 140 верст в пять суток, подполковник Каппель появился неожиданно со своим отрядом у самого города. Со стороны станции Бугульма двигался капитан Степанов во главе 1-го Яна Гуса полка, заняв станцию Часовня. Обстрел продолжался недолго, несколько снарядов попали в го-род, разорвавшись неподалеку от здания кадетского корпуса, за-нятого Совдепом... Большевики спешно бросились из города, ос-тавив небольшой заслон. В пять часов утра население востор-женно встречало каппелевский отряд. После полудня со сторо-ны моста в образцовом порядке с оркестром, музыкой входили чехи. Перед своим уходом из города большевики забрали из числа местной буржуазии заложников, но они были перехвачены у станции Майна каппелевским эскадроном, посланным в обход, и вернулись благополучно обратно.

...Симбирск дал около трех тысяч добровольцев в первую неделю. Часть была тотчас же отправлена на фронт на Алатырское и Карсунское направления. На Инзенском направлении был выдвинут броневик с ротой ударников 1-го чешского полка. За это же время шли спешные приготовления к походу на Казань.

По России сильнее разгорался пожар гражданской смуты...».

	Адмирал А. В. Колчак при посещении им в 1919 году Симбирского уланского полка. По левую руку от него командир полка ротмистр (полковник) А. М. Ошанин

В Гражданскую войну, в конце апреля 1919 г. полк, которым командовал теперь уже полковник А. М. Ошанин, был переименован в Симбирский уланский полк и воевал на восточном фронте в составе 1-й каваллерийской диви-зии под командованием адмирала Александра Васильеви-ча Колчака (1874- 1920 гг.).

После взятия Симбирска белыми уланы влились в Симбирский конный отряд Народной армии, а после сда-чи Симбирска отправились в Омск, где в 1919 году в селе Николаевке под командованием Ошанина был сформиро-ван Уланский симбирский полк.

Об этом периоде имеются интересные заметки М. Валентинова: «Уже через четыре с небольшим месяца уланский полк воз-родился вновь, но называться стал уже не Литовским, а Сим-бирским. А произошло это следующим образом.

После демобилизации солдаты полка, в основном это были жители Корсунского уезда, разошлись по домам. Однако новые порядки в стране мало способствовали налаживанию крестьян-ской жизни. Офицеры полка частично разъехались по стране, частично ушли на юг в добровольческую армию генерала Деники-на, но многие со своими семьями остались в Симбирске. Среди таких оказался и ротмистр Ошанин, который после разговора с В. Каппелем на банкете по случаю взятия белыми и чехослова-ками 22 июля 1918 года Симбирска приступил к формированию своего уланского полка. Сделать это было достаточно просто, потому что, по воспоминаниям современников, крестьяне сами приходили к воинским начальникам и требовали оружие для борьбы с большевиками. Единственная сложность заключалась в том, что не хватало этого самого оружия, снаряжения и лошадей.

В полк записывали на первых порах только тех, кто прихо-дил со своим обмундированием и лошадью, то есть людей сос-тоятельных. К слову сказать, хорошая лошадь в то время сто-ила довольно дорого – 1,5-2 тыс. рублей. Для сравнения: сапоги, например, можно было купить за 30-40 рублей, шинель или паль-то – за 40-45. Однако к сентябрю полк из небольшого отряда превратился в регулярную часть, по численности почти дости-гавшую – что для времен гражданской войны было большой ред-костью – штатного состава в 700 человек. В декабре 1918 года они оказались в личной охране Верховного правителя России ад-мирала Колчака, армия которого после успешного наступления весной 1919 года не выдержала контрударов красных войск и начала отход в глубь Сибири.

Сам адмирал в это время находился в крайне раздраженном состоянии, понимая, что это начало конца. 4 ноября был день рождения Верховного правителя, чуть не ставший для него пос-ледним. Около полудня хорошо одетая дама принесла в приемную "подарок" для адмирала. Самого виновника торжества в этот момент в кабинете не оказалось. Ничего не подозревавший адъю-тант принял сверток и положил его в шкаф. Через некоторое время произошел страшный взрыв. Адъютант был убит.

10 ноября ротмистр Ошанин, ставший к этому времени уже полковником, начал погрузку своего полка на один из пяти литерных эшелонов, которые должны были увезти адмирала, его охрану и золотой запас Российской империи дальше на вос-ток. На другой день этот железнодорожный караван в сопро-вождении двух бронепоездов с полным комфортом тронулся в путь. Но путешествие продолжалось недолго. Сибирь была ох-вачена огнем восстаний и мятежей, в том числе и в самой белой армии. Один город за другим переходил в руки эсеро-больше-вистских правительств. Последним пунктом, до которого сим-биряне сопровождали адмирала, был город Нижнеудинск. Здесь союзники вынудили Колчака распрощаться со своей надежной охраной и перейти под защиту чехословаков, которые 15 января 1920 года в городе Иркутске передали его вместе с золотым за-пасом местным властям, купив тем самым право прохождения своих эшелонов через эту станцию. Симбиряне, соединившись с остатками своего Волжского корпуса, с боями отходившего на восток в составе 3-й армии генерала Сахарова (тоже житель Самары), завершили свой последний, так называемый "ледовый поход" через всю Восточную Сибирь и озеро Байкал. Здесь они потеряли своего любимого предводителя генерала Каппеля, ко-торый умер от воспаления легких.

Верность его памяти они хранили всю жизнь, даже в эми-грации с уважением называя себя каппелевцами. Последним при-станищем для симбирских улан оказался город Харбин в далекой Маньчжурии. Вершителем судеб российской эмиграции здесь был забайкальский атаман Семенов, отношения с которым у многих бывших белых военачальников были сложными. Поэтому через несколько лет полковник Ошанин, занимавший важный пост в правлении КВЖД, вместе со своей женой (урожденной Хвощинской), а с ним и часть солдат ушли в СССР. Остальных судьба разметала по всему свету.»

Сохранились воспоминания В. П. Аничкова, в кото-рых, в частности, говорится:

«В Омске под Екатеринбургом был расположен на отдых Литовский уланский полк, квартиро-вавший ранее в Симбирске, где мы часто устраивали для офице-ров вечеринки и обеды, а для симпатичного командира, князя Ту-манова, и картишки. Конечно, все уцелевшие офицеры, знавшие нас, приехали с визитами, и наш дом вновь наполнился веселым звоном шпор. Из прежних офицеров полка частенько бывали фон Братке, Федоров, Ключарев. Познакомились мы и с их моло-дыми женами и новым командиром полка, красавцем Ошаниным. Последний обратилскя к моей жене с просьбой принять на хране-ние два полковых штандарта. Жена дала согласие, и мы поместили в кладовой нашего банкадва огромных ящика (1918 г.)» .

Церемония вручения А. В. Колчаком полкового штандарта командиру полка ротмистру (полковнику) А. М. Ошанину

При переименовании полка А. М. Ошанин принял в торжественной обстановке штандарт из рук А. В. Колчака. В начале января 1920 г. во время боя с партизанами, в предвидении близкого поражения, по приказу А. М. Ошанина штандарт был спущен под лед р. Енисей.

Затем А. М. Ошанин эмигрировал в Китай (Харбин) и перешел в советское гражданство. До 1929 г. работал и играл важную роль в советском управлении Китайской восточной железной дороги, находившемся в Харбине. С 1923 по 1925 годы служил в юридическом отделе управлении КВЖД, куда был принят, по слухам, по ходатайству представителей советской власти в Харбине. В 1929 г., после попытки китайцев захватить КВЖД, был эвакуирован в Москву. В следующем году снова бежал вместе с женой в Китай. Бездетный.

Русское кладбище в Харбине

Жена: C зимы 1917 года: Ольга Николаевна Хвощинская. Дочь Николая Владимировича (1.10.1852 г. – 9.4.1897 г.) и Софии Григорьевны Хвощинских. «Высокая стройная особа, со звенящими браслетами на маленькой ручке». Других сведений о ней не имеется.