ХVIII-21/16

Кир Александрович

Мой дядя, Кир Александрович Ошанин, родился 26. 10.1902 г. в Вологде. Крещен в Христорождественском соборе г. Грязовца Вологодской губ. 3.10.1902 г. Восприемниками при крещении были действительный статский советник Павел Федорович Ошанин (XVI-25/30), дед Кира по отцовской линии, и вдова надворного советника Анна Захарьевна Решетилова (XVII-16/25) – его бабка по материнской линии. Погиб Кир Александрович в 1937 (или 1936) г. в Испании, где участвовал в гражданской войне на стороне республиканцев.

Был учеником Платовской гимназии в Новочеркасске, одной из первых в России и одной из последних школ классического типа, которая за более чем 200-летнюю историю своего существования оставила заметный след в отечественном образовании и науке в лице своих выдающихся питомцев, таких, как А. Ф. Лосев, А. В. Позднеев, Н. Г. Холодный и др.

	На даче под Новороссийском. Слева: Кир Ошанин (наверху справа) с сестрой Еленой (рядом с ним), братом Дмитрием (внизу слева) и соседскими мальчиками. Справа: Кир сидит справа, над ним стоит Елена, а слева – Дмитрий. с мамой Еленой Матвеевной (сидит посередине) и гувернантками. 1910 г.

Во время Гражданской войны ушел в Добровольческую армию. Служил матросом второй статьи на канонерской лодке «Грозный», приписанной к Черноморскому флоту. В семейном архиве сохранилась фотография того времени, на которой Кир Александрович снят в бескозырке с надписью «Грозный». Затем служил короткое время на крейсере «Алмаз».

По приказу командующего Черноморским флотом вице-адмирала М. П. Саблина от 4 июля 1920 г. переведен на транспорт «Дон».

	Кир Александрович Ошанин – матрос канонерской лодки «Грозный». Справа: Канонерская лодка «Грозный», затопленная в 1920 году в Бизерте

Согласно белогвардейскому каталогу ГАРФ, был зафиксирован 15.2.1920 г. в одном списке, как «матрос Черноморского флотского экипажа». Конечным пунктом была Бизерта в северо-западной Африке (Тунис). Оттуда с двумя товарищами пешком добрался до тунисо-алжирской границы (по-видимому, города Филипвиля в Алжире) и там нанялся кочегаром на большой французский пароход, шедший в Европу, сначала в Испанию (Валенсия), а затем в Марсель (Франция). Оттуда в 1921 г. переехал в Париж, где продолжил учебу в Русской гимназии, изучая, в частности, французский язык.

В начале 1930-х годов Кир отправился ненадолго в Скопле, где в то время проживали его родители, сестра и брат. Семейные фотографии того времени позволяют нам увидеть Кира, его сестру Елену и брата Дмитрия в городском парке Скопле. Все трое красивы и нарядны. К сожалению, это была их последняя встреча втроем.

Последняя из имеющихся фотографий Кира Александровича. Очевидно 1936 г., Париж

17 июля 1936 года началась гражданская война в Испании. События в Испании вызвали в рядах русской эмиграции, бежавшей из России после революции или Гражданской войны, настоящий раскол. Дело в том, что далеко не все ветераны белой армии были монархистами. Значительную часть белогвардейцев составляли люди самых различных взглядов, среди них были либералы, социалисты, эсеры (социал-революционеры).

Кроме того, большую роль в расколе сыграл и работавший в тесном контакте с Москвой Союз возвращения на Родину. Практически в каждой стране с крупной эмигрантской диаспорой СССР открыл такие союзы, которые были немаловажным фактором влияния на эмигрантов. Оказавшиеся в отрыве от привычной обстановки эмигранты, зачастую не имевшие возможности устроиться в новой стране, очень тяжело переживали эти обстоятельства и их среда была благодатной для агитации. Однако к началу 30-х годов СССР закрылся от внешнего мира и практически прекратил принимать эмигрантов назад.

В целом разделение среди эмигрантов было по профессиональному признаку. За исключением небольшой части военных, которые в эмиграции начали симпатизировать советскому государству, большая их часть стояла на позициях непримиримости. «Гражданские» были более склонны верить в «перерождение» СССР.

Разумеется, события в Испании не могли оставить равнодушными никого. Слишком они были похожи на события в России 19-летней давности. Военные видели во Франко испанского аналога Корнилова и считали, что ему удалось то, что не удалось русскому генералу. Более левая часть эмиграции (включая Керенского) также сравнивала Франко с Корниловым, но на этот раз в отрицательном смысле.

Последняя встреча Кира Александровича (слева) с сестрой Еленой и братом Дмитрием. Скопле, 1936 г.

Лагерь непримиримых антикоммунистов оживился, многие офицеры решили тряхнуть стариной и начали собираться на войну. Стремление попасть в Испанию было столь популярным, что ветеран Добровольческой армии и один из самых видных военных историков А. А. Керсновский опубликовал в прессе крайне эмоциональное письмо: «Когда наконец мы поумнеем и перестанем распинаться за чужих? С какой стати и почему проливаем потоки слез и чернил во имя какой-то совершенно ненужной, чуждой и безразличной нам Испании? И если бы только слезы и чернила! Нашлись русские люди, русские офицеры, пошедшие проливать свою кровь на поля Ламанчи, выручая потомков Дон Кихота. Укажите мне испанца, который протестовал бы против уничтожения храма Христа Спасителя! Не знаете: вот и отлично. А я зато укажу вам русского офицера, туберкулезного, без права на труд, с отобранным паспортом, которым не так давно – всего несколько месяцев тому назад – господа правые испанцы и господа правые французы перебрасывались, словно мячиком, через Пиренеи! Вот этот наш искалеченный и гонимый русский штабс-капитан заслуживает в тысячу раз более нашего внимания и сострадания, чем все испанские патеры, взятые вместе».

Другая часть эмиграции примкнула к республиканцам и пополнила интербригады. Эти люди вербовались через Союз возвращения на Родину и рассчитывали службой в интербригадах добиться возвращения в СССР.

В большинстве случае это были уже не эмигранты, а дети эмигрантов, которые очень смутно помнили Россию, поскольку были еще совсем маленькими. В отличие от отцов, у них не было непреклонной непримиримости, а благодаря пропаганде советских агентов у них порой складывалось весьма причудливое представление о советской стране. Многие из них, выросших уже в эмиграции, сами придерживались умеренных социалистических взглядов.

В 1936 году, как и многие русские эмигранты, Кир Александрович отправился в Испанию, где шла гражданская война. Воевал на стороне республиканцев. По утверждению его младшего брата, Дмитрия Александровича, причиной его решения отправиться в Испанию было то, что среди части русских эмигрантов шли упорные слухи о том, что раненных русских из числа бойцов-республиканцев отправляли лечиться в Советский Союз. Таким образом, для той части русских эмигрантов, которые желали жить в России, это был способ вернуться на родину. Для большинства из них все кончилось лагерями или гибелью. Кир Александрович скорее всего погиб во время боев в Испании. Никаких следов о нем не осталось.

Когда в 1970 году мы познакомились с Алексеем Владимировичем Эйснером, который во время Гражданской войны в Испании воевал в XII-й интернациональной бригаде и был адъютантом легендарного Мате Залки («генерала Лукача»), я спросил у него, не знал ли он случайно в Испании в 1936-1937 годах Кира Ошанина. Он ответил мне, что даже если он и встречался с ним, он не мог знать его настоящего имени, поскольку все бойцы интернациональных бригад воевали под вымышленными именами.

Все поиски, предпринятые позднее моими бабушкой, отцом и теткой, не привели к положительным результатам. Был ли он убит в Испании, как многие другие, или ему удалось добраться до Советского Союза, мы этого не знаем, да и мало надежды, что мы это когда-нибудь узнаем. Лично я склоняюсь к первой гипотезе, посколько теперь имена жертв сталинских репрессий становятся известными, и я думаю, что имя Кира Ошанина фигурировало бы в уже опубликованных списках.

Семенов К.К. Чужая война? Новый взгляд на участие русской эмиграции в испанской гражданской войне (1936–1939).